Немецкие войска заняли Калинин 14 октября 1941 г. Наши части закрепились восточнее города, неподалеку от элеватора. К этому времени во Владимире закончила формирование 21-я отдельная танковая бригада, и 16 октября танки уже сосредоточились в селе Тургиново на юге Калининской области, получив приказ уничтожить группировку противника в районе Калинина, сорвать готовящееся наступление на Москву. В ночь на 17 октября танки двинулись в сторону города.

Группа воинов и студентов слушает рассказ Ф.И. Литовченко о его боевом пути. ТЦДНИ. Ф. 600. Оп. 2. Д. 537. Л. 21.

Впереди батальона майора М.П. Агибалова шли два танка Т-34 под командованием старшего сержанта Горобца и командира взвода Киреева, перед которыми была поставлена задача выявлять противника, его огневые средства. Эти танки должны были вызвать огонь на себя и первыми принять удар. Колонна Агибалова какое-то время благополучно двигалась за вражеской колонной автомашин с пехотой и бронетехникой, стараясь как можно дольше оставаться незамеченной. Но вскоре немцы обнаружили, что за ними следуют советские танки и вступили в бой. По головным машинам начали бить немецкие противотанковые пушки. Танк Киреева был подбит. Танк Горобца с бортовым номером «03» на краснозвездной башне, маневрируя, проутюжил немецкую батарею, затем прорвался вперед. В деревне Ефремово он вступил в бой с танками противника и автоколонной с пехотой. Экипаж танка состоял из четырех человек: командира С.Х. Горобца, механика-водителя Ф.И. Литовченко, башнера Г.В. Коломийца, стрелка-радиста И.И. Пастушина. Их «тридцатьчетверка» расстреливала немецкие танки, разбивала автомашины и фургоны, уничтожала пехоту из пулемета. Путь на Калинин был открыт.

За головной машиной на большой скорости шла вся танковая колонна. Однако совсем скоро танковый батальон майора Агибалова попал под авианалет юнкерсов, несколько машин были подбиты, и командир остановил колонну. Оторвавшийся от основной колонны более чем на полкилометра и избежавший бомбового удара экипаж Т-34 Степана Горобца не знал о том, что колонна остановилась. Танкисты продолжали выполнять задачу авангарда: не снижая скорости проводить разведку боем и двигаться на Калинин. На шоссе танк Горобца настиг колонну немецких мотоциклистов и уничтожил ее. При выходе из деревни Лебедево танкисты обнаружили справа от шоссе немецкий аэродром с самолетами и бензозаправщиками. «Тридцатьчетверка» вступила в бой, обстреляла аэродром, самолеты, взорвала цистерну с топливом. По танку начали бить зенитные орудия противника, и в этот момент командир танка понял, что атаку не поддерживают остальные танки батальона, и его экипаж остался один. Приказа отступать не было, и Горобец принял решение идти на Калинин. Надо выполнять последний приказ: «Только вперед!». Тараня автомашины, обстреливая пехоту, танк ворвался в город. Маршрут следования танка проходил по улицам Лермонтова, Тракторной, 1-й Залинейной улице, через Двор «Пролетарки». При подходе к прядильной фабрике экипаж заметил, что он находится под прицелом немецкой пушки. Несмотря на отданную команду уничтожить орудия противника, всего на доли секунды немцы выстрелили раньше. От попадания снаряда в танке начался пожар. Литовченко продолжал вести танк вперед и протаранил немецкое орудие. Остальные члены экипажа вели борьбу с огнем. Были задействованы огнетушители, резиновые коврики, вещмешки, телогрейки, рукавицы. Пожар был ликвидирован. Однако пушка танка от удара снаряда была выведена из строя. Танк ехал по улице Большевиков, затем по правому берегу реки Тьмаки, мимо женского монастыря, через ветхий старенький мостик. От пожара танк стал черный, закопченный. Ни звезды, ни номера машины не видно. Сначала немцы на него не обращали внимания. Никому из них не пришло в голову, что это советский танк. Вдруг Горобец увидел, что им навстречу движется автоколонна ЗИСов и ГАЗиков с пехотой. Машины были перекрашены, в их кузовах сидели немецкие солдаты. Горобец отдал команду таранить автомашины, а пехоту расстреливать из пулемета. Немцев охватила паника. В машину стреляли, бросали гранаты, но она, будто заговоренная, по-прежнему шла вперед. Танк выехал на улицу Советская, где вступил в бой с немецким танком. Командир дал указание Литовченко идти на таран. Немецкий танк был отброшен на тротуар, но и машина Горобца заглохла. Немцы залезали на броню и требовали сдаться. После нескольких попыток мотор «тридцатьчетверки» был запущен. И тут еще радостное сообщение башнера Коломийца: пушка действует! Танк миновал площадь Ленина, проехал по улицам Советская, Вагжанова в сторону Московского шоссе. Вскоре командир танка заметил замаскированную артиллерийскую батарею, орудия которой были развернуты в сторону Москвы. Танк тараном разбил орудия, разрушил блиндажи, уничтожил немецкие окопы и вышел на Московское шоссе. И тут по танку начался мощный обстрел практически со всех сторон: стреляли и немцы, и наши. Выехавший из Калинина танк Горобца поначалу приняли за атакующих немцев, но к счастью вовремя опознали как «своих». Как только машина Горобца проскочила мимо горящего элеватора, на дорогу выбежал красноармеец, замахал шапкой и велел остановиться. Рядом стояла 5-я стрелковая дивизия. Чуть позже с экипажем «тридцатьчетверки» встретился командующий 30-й армии генерал-майор В.А. Хоменко. Сердечно поблагодарив танкистов за проявленную смелость, он снял со своего кителя орден Красного Знамени и вручил его Степану Горобцу. В рейд на Калинин пошло несколько десятков танков, к своим же через город пробился только один…

За подвиги в боях под Москвой Степан Горобец был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). Он погиб 8 февраля 1942 г. в районе деревни Петелино Ржевского района и был похоронен в братской могиле в деревне Братково Старицкого района. Имя Степана Горобца носит одна из улиц Твери. В честь легендарного экипажа на Комсомольской площади был установлен памятник.

Члены экипажа танка Т-34 Федор Литовченко, Григорий Коломиец, Иван Пастушин прошли всю войну, встречались впоследствии на местах сражений, в том числе бывали в нашем городе, активно участвовали во встречах с жителями.

Лит.: Иванов П.А., Флигельман С.М. Ярче легенды: Повесть без вымысла. Калинин, 1983.